Царица-суббота и ее подданные → Обява 43201205

Фрагмент из книги:

У Моше болело сердце за униженных и оскорбленных. Несправедливость так огорчала его, что он сказал Б-гу:

- О, Всемогущий, Судья над всем миром! Не могу я стоять в стороне и смотреть, как унижают праведника, притесняют вдову и обижают сироту. Не могу видеть зло и мириться с ним. Прошу Тебя, поведай мне тайны путей Твоих, покажи, как вершишь Ты суд справедливый и праведный. Хочу постичь пути Твои, чтобы растолковать всему роду людскому, что награждаешь Ты человека за заслуги и наказываешь его за грехи.

И сказал Б-г:

- Слышу молитву твою, мой верный слуга Моше. Подними глаза свои к небу, и открою Я тебе тайны судов Моих праведных, как не открывал еще ни одному смертному. Внимательно следи за тем, что Я тебе покажу.

И увидел Моше: бежит ручеек тихо, мирно у подножья холма. Воды его чисты, как кристалл, и волны искрятся на солнце. Вдруг откуда ни возьмись подъезжает статный и сильный воин, одетый в стальную кольчугу. И, словно предвещая недоброе, небо становится хмурым, а над зеленым холмом нависают черные тучи. Спешился воин, наклонился к ручью и напился воды. Когда он, становясь на колени, наспех отстегивал доспехи, из кармана у него выскользнул кошелек. Обтер воин губы, сел на коня и ускакал, не заметив, что все его состояние осталось лежать у ручья.

Через несколько минут красивый юноша-пастух привел к ручью стадо на дневной водопой. Удивился он, найдя кошелек, взял его дрожащими руками, посмотрел, что внутри, и радостно закричал:

- Сегодня счастье вновь ко мне вернулось! Спасибо, Г-споди! Не буду я больше в кабале у жестокого хозяина. Возвращусь, наконец, в родные края, куплю любимой матери дом, и станет она в нем спокойно доживать свой век. Не будет больше тяжкий труд сводить ее в могилу. Спасибо тебе, Б-же, большое спасибо! - и он быстро погнал овец назад к хозяину, от которого ему уже не придется терпеть унижений и оскорблений.

Потом Моше увидел, как к ручью подходит старик. Усталый и измученный долгими скитаниями, опустился бродяга на дрожащие колени, раскрыл суму, вынул кусочек черствого хлеба и присел на берегу спокойного ручья. Закончив есть, он вытянул свои старые косточки и уснул.